Одной из главных проблем современного российского общества является недостаточное внимание многих наших сограждан к собственному здоровью. Некоторые даже бравируют тем, что годами не ходят к врачу. Но есть такие врачи, к которым ходить не надо. Это врачи «Скорой помощи».
Аркадий Феоктистов больше 20 лет работает на «Скорой помощи», из них почти 15 лет в Краснообске. С ним побеседовал наш корреспондент.

Аркадий Акимович, что повлияло на выбор Вашей профессии?

Моя мама работала в больнице санитаркой. Часто она рассказывала о своей работе в военные годы, когда в госпитале работала. И когда мы в 8 классе стали изучать анатомию, я присмотрелся к этому предмету и неожиданно для себя увлекся настолько, что, закончив 8 классов, поступил в медицинское училище в Новосибирске.

А до этого кем хотели стать?

Юристом или военным.

Поступили в училище, а что дальше?

На последнем курсе училища уже пошел работать фельдшером. Затем меня забрали в армию, где я служил по специальности. Окончание службы пришлось на 1969 год. На тот год пришелся советско-китайский конфликт: события на полуострове Даманском. И моя демобилизация задержалась, поскольку нас придержали на случай осложнения ситуации. Чтобы не терять зря времени, я пошел к командиру полка и попросил дать мне возможность сдать экзамены в Новосибирский медицинский институт. И разрешили: в военной форме я ходил сдавать экзамены. Поступил. Демобилизовался в ноябре. Особенно сильно нагонять свою группу не пришлось, поскольку наши студенты, пока я служил, были на практике — она состояла в традиционной уборке урожая.
После окончания института пришел в Райздрав на Затулинке. Спросили: куда хотели бы пойти работать? А я отвечаю: «Поскольку я коммунист, куда партия скажет, туда и пойду». Такие вот розовые очки мы в то время носили. Патриотами были.
Первое время меня все почему-то пытались поставить на руководящие должности. И хотя никогда никакого интереса к административной работе я не испытывал, по партийной путевке 4 месяца отработал руководителем в Криводановской больнице, затем ушел на «Скорую» на Затулинке. Потом меня снова выбрали освобожденным председателем профкома. И спустя некоторое время снова вернулся на «Скорую». Так что это, наверное, судьба.
В 1992 г. я перешел работать в Краснообскую Скорую помощь, и до сих пор здесь работаю.

Чем отличается работа на «Скорой помощи» от работы, скажем, врача в поликлинике?

Когда приезжаешь к больному, нужно буквально за несколько минут определить, что с ним, оказать ему первую помощь, правильно выбрать тактику: везти его в стационар или направить в поликлинику. Нужно обладать обширными знаниями. Например, я отработал 5 лет участковым врачом. В этой ситуации ты знаешь своих больных, и если болезнь узкоспециальная, направляешь больного к тому или иному специалисту. А здесь нужно быстро определиться с любой болячкой и оказать вовремя помощь. По «Скорой» люди обычно вызывают в крайних, острых случаях. А это может быть все, что угодно. И будь добр, справься с любой ситуацией.

Бывает, что звонят в «Скорую помощь», скажем так, не совсем по адресу?

Всякое бывает. Вот последний случай. Приезжаю по вызову к бабушке, а она: «Доктор, принесите мне из холодильника молочка. Пожилые, одинокие люди, за ними никто не ухаживает. Им иногда нужно просто поговорить. И проблему эту нужно решать, но, наверное, не силами «Скорой помощи».
Случается, что вызывают по поводу сердечного приступа, а приезжаешь, выясняется, что «пациент» неделю пьет. То есть когда по телефону не говорят: «Доктор, помогите, я выпил», а звонят и сочиняют про сердце.

На вызовы «с сердцем» «Скорая помощь» по-особому реагирует?

У нас дежурят два доктора: врач и фельдшер. Если вызов «с сердцем», или к ребенку, или другой какой-то сложный случай, например, человек без сознания, или серьезная травма, то, естественно, врач едет. А если более легкий случай, например, гипертонические кризы, может поехать фельдшер.

Сколько у Вас в среднем вызовов за сутки?

Примерно 30–35. Раньше и вызовов было поменьше, и сезонность определенная была. Летом, например, было вызовов меньше. А в последние 2–3 года практически никакой разницы нет — лето или зима.
ДТП часто стали случаться, особенно на Советском шоссе, в районе остановки «Мостик». То ли там аномальная зона. У «Красного Востока» тоже часто аварии на дороге происходят. Но и здесь, в Краснообске, случаются. Ребята иногда гоняют ночью на машинах, и, естественно, могут случайно кого-то сбить.

А какие детские болезни чаще всего встречаются?

Ангина или острая аденовирусная инфекция. Чаще всего это сопровождается сильным жаром. Вторая причина по частоте — пищевые отравления.

В каких случаях действительно необходимо обращаться в «Скорую», а в каких лучше подождать и обратиться к участковому терапевту?

Если острая боль в животе — обращаться в любом случае. Мало ли что там может быть. Если температура до 38 градусов, то можно подождать, а если выше, и особенно если это ребенок, то нужно обязательно вызывать «Скорую». Также необходима первая помощь при травмах, отравлениях, ожогах, обморожениях, болях в грудной клетке или если человек без сознания.

А в каких случаях вызывать не нужно?

Мы практически все вызовы принимаем и никому не отказываем. Но, вот, допустим, онкологический больной. Запущенная стадия. Родственники знают об этом, у них есть лекарства, они делают уколы, дают таблетки. И что мы сможем сделать, приехав? Разве что обезболивающий укол дополнительный поставить.
Иногда бабушки вызывают просто поговорить.

А как они говорят: «Приезжайте, хотим поговорить»?

Бывает и так. Но чаще всего: «Приезжайте, мне плохо». — «А что именно плохо?» — «Да всё плохо». И мы выезжаем, потому что, может быть, и в самом деле плохо, а она не может объяснить.
Иной раз бывает, что больному действительно плохо и необходимо врачебное вмешательство, а он не обращается в «Скорую помощь», терпит. Потом спрашиваешь: «Как же так, у Вас полдня боли в сердце, что же Вы ждали?». — «Ой, доктор, неудобно было, ночью Вас беспокоить».
Многие, кому действительно нужна помощь, не вызывают «Скорую». Это неправильно, в некоторых случаях бывает и опасно. Например, аритмия, — чем дольше она продолжается, тем ее труднее потом снимать.

А в случае любых ожогов и травм «Скорую» нужно вызывать?

Если пострадавший — ребенок, то лучше перестраховаться и вызвать.
Если небольшой ожог на пальчике, то можно, конечно, самим прийти в травматический пункт в поликлинику, а если обширный ожог, то нам стоит приехать и оказать помощь.

За смену-то Вы совсем не спите?

Вообще, не положено. Но у нас в комнатке для отдыха могу прилечь, когда вызовов нет. Только это не сон, а, скорее, дремота. Потому что если дома ты знаешь, что тебя никто не потревожит и отключаешься, то здесь постоянно начеку. И все слышишь: как дверь откроется, как звонок зазвенит, как кто-то заговорит.

Но со сном-то приходится бороться или привычка уже выработалась за столько лет?

Да, скорее, — привычка. Я как Ванька-встанька. Сплю чутко и легко перехожу в состояние бодрствования. Когда работал в городе, сам наблюдал картину: диспетчер подходит к уснувшему врачу, трясет его — и тот уже встал, глаза открыл, а все равно спит. Но у меня никогда такого не было. Ко мне только подошли — и я уже готов «к труду и обороне».

А кофе, чай пьете? Говорят, тонизирует?

Девочки-диспетчеры пьют. А я — ни то ни другое. Разве что иногда зеленый чай. А вообще-то обхожусь без стимуляторов.

Насколько ощущаете себя на своем месте, не жалеете, что пошли в медицину?

Нисколько не жалею. Я считаю, это не просто важный, но и очень благодарный труд. Искренняя признательность людей — что с этим может сравниться? Это придает еще больше сил трудиться и помогать. Ощущение того, что отдача есть — как ничто другое вдохновляет. Да и коллектив у нас хороший. Друг друга всегда выручаем. Так что на жизнь грех жаловаться.