Юрий Медунцев, начальник Краснообской пожарной части ПЧ-37 пришел в эту самую часть в 1991 году обычным пожарным бойцом. Спустя год был назначен начальником дежурного караула, в 1993 году был назначен заместителем начальника пожарной части. С 1993–97 годы обучался в Свердловском пожарно-техническом училище МВД России. В 2004 году был назначен на должность начальника ПЧ-37. Юрий Алексеевич любезно согласился дать интервью нашему корреспонденту.

Юрий Алексеевич, насколько мне известно, в Краснообске за всю историю его существования крупных пожаров не было.

Специфика нашего поселка в том, что у нас нет частного сектора. В основном пожары происходят в сельской местности нашего района. В садоводческих обществах, в Юном Ленинце (в простонародье — «Коммуна»), в поселках Элитный, Мичуринский, в Морском совхозе.

Для Краснообска же характерны, в основном, задымления, связанные, например, с подгоранием продуктов на электроплите, которую забыли выключить хозяева. В институтах, других административных площадях также пожаров практически нет. Застройка Краснообска, выполненная в основном из железобетона и кирпича, имеет вторую степень огнестойкости.

У вас с пожарной вышки поселок хорошо просматривается?

Сейчас сигналы о пожарах приходят в основном в телефонном режиме. Телефон знаком всем с детства — «01».

То есть на вышку смотреть никто не ходит?

Этого давно нет. Пожарная каланча с постовым — явление дореволюционных времен.

А зачем тогда вышка?

Вообще, это называется учебная башня. Предназначена она для проведения практических занятий по пожарно-строевой подготовке. Упражнения с пожарными лестницами различного назначения, спасательными веревками. Мы же, как школьники, каждый день занимаемся по 4 часа. У личного состава есть занятия, как практические, так и теоретические. Например, если в армии нужно 45 секунд бойцу чтобы одеться, то у нас по нормативу дается 42 секунды, чтобы с того момента, как заработает сирена, пожарные оделись и выехали из гаража. И это на оценку «3». Мы эти и другие нормативы ежесуточно отрабатываем с принятием зачетов ежеквартально.

Если 40 секунд — это на «тройку», то Вы в какое время укладываетесь?

36–38 секунд. Здесь нужно учитывать, что если в армии все пуговки должны быть застегнуты, то пожарный может продолжать одеваться в машине, главное — чтобы машина выехала. С другой стороны, в эти же 40 секунд начальник караула должен получить характеристику вызова и путевку.

Весна, насколько я понимаю, самый пожароопасный период? Насколько была напряженной весна в этом году?

В мае было время, когда мы практически не заезжали в подразделение, когда приходилось дополнительно вводить технику, отзывать из отпусков личный состав.
Неоднократно случались так называемые переходные пожары или перегоны с одного пожара на другой, когда пожарные не успевают ни покушать, ни переодеться, ни водой заправиться. Когда в частном секторе что-то горит нередко привлекаются подразделения из Кировского, Советского районов. У них тоже серьезные объекты и они иногда приезжают без воды, но население этого не понимает. Воду в сельских населенных пунктов не так легко найти — поэтому сам поиск воды уставшими пожарными производит не самое блестящее впечатление. О пожарных думают, что на пожар приезжают без воды и не вовремя. У нас в поселке в смысле воды все предусмотрено: достаточное количество противопожарного водоснабжения, пожарных гидрантов. А на территории мичуринского сельсовета практически такой возможности нет. Та же ситуация и в садоводческих обществах.

С какого рода непониманием вам еще приходится сталкиваться?

Вот такой пример. Проводились учения на базе аспирантского общежития № 2. Вахтер был предупрежден. Мы подъехали, заходим в здание, я у вахтера, поздоровавшись, спрашиваю: «Ваши действия при пожаре?» Она без разговоров нажимает на кнопку тревожной сигнализации, которая выходит на пульт вневедомственной охраны. Через 2 минуты приезжают мужики в касках и с автоматами. Вместо того чтобы набрать по телефону 01, вызывают подразделение, призванное бороться не с огнем, а с преступностью. А время-то при пожаре идет на минуты, и эти драгоценные минуты теряются от незнания элементарных вещей.
В институте ветеринарии года 2 назад проводились учения совместно с отделением милиции. По антитеррору. Через вахту прошел сотрудник милиции в гражданской форме — охранник у него ничего не спросил, положил у лифта муляж взрывного устройства, который потом ногой отпихнули. Я лично зашел в одну из коммерческих организаций там же в «ветеринарии» поставил на стол снаряд. Меня спрашивают, а что делать? Я отвечаю, я не знаю, что вы будете делать. Потом просто всех пришлось выгонять, потому что никаких действий не предпринималось совершенно. Потом охраннику показываем: у тебя бомба лежит. Он: какая бомба?
Те террористические акты, которые произошли в Москве, других регионах, Сибири не коснулись, поэтому такое поверхностное отношение к этой проблеме. Это как бы далеко и непонятно.
В свое время запретили стоянку автотранспорта у институтов, поскольку достаточно оставить автомобиль, начиненный 20-ю килограммами взрывчатки — и институту мало не покажется. Было распоряжение Президиума, ГИБДД с этим боролась, но, как видите, машины, как ставили, так и продолжают ставить.
Еще одна проблема и в городе и у нас: автомобили, стоящие у домов, затрудняют проезд пожарной, спасательной спецтехнике. По нашим межквартальным проездам передвигаться очень трудно, а иногда и невозможно.
Получается, мы, выезжая из гаража на пожар, стараемся отыграть каждую секунду, а для того чтобы пробраться к дому через многочисленные препятствия в виде машин теряем минуты а, то и десятки минут. И теряем не только минуты, но и жизни людей.