Вячеслав Степанович Нестяк, депутат Областного совета, заведующий лабораторией СибИМЭ СО РАСХН, доктор технических наук, первый секретарь Новосибирского района КПРФ, выкроил из своего напряженного графика полчаса, чтобы ответить на безгалстучные вопросы нашего корреспондента.{mos_smf_discuss}

Откуда Вы родом, Вячеслав Степанович?

Родился я на Дону. Ростовская область, Сальский район, это в 25-ти км от центральной усадьбы знаменитого зерносовхоза «Гигант». Там только пахотного клина земли было более 100 тысяч га. Гремел тот совхоз на весь Союз своими урожаями. Рядом находится станица Буденовская — родина легендарного Буденного. Россельмаш, Вешенская, знаменитые конезаводы, черные степи — это немногое из того, чем славна моя малая родина.

А что такое черные степи?

Когда дуют сильные ветры, поднимается ураган пыли. Аналогично тому, как зимой пурга метет, поднимая снег в воздух. Только здесь пыльная буря. И вся степь от этой пыли становится в буквальном смысле черной. После войны там активно проводились лесомелиоративные мероприятия, чтобы свести на нет это явление. Сейчас, к сожалению, эти лесополосы вырубаются приезжими «беженцами».

Вы родились в послевоенные годы. Чем запомнилось детство?

Мне довелось  жить в тех исторических местах, где в разные эпохи происходили сражения: за Русь, Россию, Советский Союз. Сторожевые курганы по всей степи, кругом воронки, траншеи и окопы — сейчас от них остались только бугорочки, поросшие травой, а в моем детстве они были еще четко выраженными, буквально в полроста человека. Здесь проходила граница Русских княжеств со Степью. В этих местах прокатилось пламя гражданской войны. Именно здесь в Великую отечественную немцы рвались к Сталинграду и на Кавказ. Когда Ростов взяли, дальше пошли по двум направлениям: на Сталинград и на Кавказ — к нефти. Вот в этих Сальских степях и проходили мои детство и юность.
Сейчас мне нередко приходится бывать в разных районах Новосибирской области. Кое-где ситуация напоминает мне картины детства: здания без окон, голые черные трубы торчат, чертополох вокруг…
Вспоминаются старые уцелевшие кошары. Это такие сараи, в которых раньше скот держали, из самана, обмазанные глиной, — и вот мы, мальчишки, сдирали эту сантиметровую обмазку, а под ней пули торчат рядами.  Выковыривали, выплавляли свинец, который на грузила использовали, ну а пули шли на наконечники стрел. Там ведь и до второй мировой горячий пятачок был: нашествия степняков, гражданская война, ведь конница Буденного здесь создавалась. Ну и мы, мальчишки тех лет, по-своему в играх воспроизводили эту историю.

А среди Ваших предков никто в коннице Буденного не воевал?

Мой дед командовал эскадроном конницы Буденного.

И Вы играли в войну?

Как же мальчишки и без войны! Постоянно играли в войну, в охотников. Стрелы, луки, сабли были у всех. Более того, у каждого уважающего себя мальчишки было настоящее оружие, которое мы находили в окопах, в земле после войны.

А у Вас был склад?

Я в детстве был своего рода атаманом — командиром детворы в одной половине села — в те времена было такое деление. Поэтому у меня был склад с различным оружием, начиная от обычных винтовок-трехлинеек, правда, без прикладов и в большинстве случаев без затворов, кончая автоматами ППШ. Были и пулеметы.

Вы, я так понимаю, потомок казаков. Как Вы относитесь к современному казачеству?

Да, моя родина — это казачьи земли. Дед у меня казак. И я за возрождение казачества, но я против профанации самой идеи, против «ряженых». У нас на Дону есть станица Старочеркасская, это древняя столица донского казачества, где сейчас активно идет возрождение казачества — в плане возрождения традиций. Но там, где нацепили галуны, понавесили золотые погоны и кресты, которые не заслужили, но при этом забыли главное — основные казачьи заповеди, то это уже не казачество… Таких людей на Дону называют «ряжеными». И я не хотел бы, чтобы казачество в современной России пошло по этому пути. Традиции взаимовыручки, ответственности за судьбу страны, подъема по первому сполоху (сполох — это тревога) — ведь казачество — это всегда было охранное войско на рубежах Руси. Возрождение духа вольности, справедливости, общности, уважения к старшим. У меня еще с детства осталась нетерпимость к такому явлению, когда начальник сказал — остальные все дураки.

Я начальник— ты дурак?

Совершенно верно. На Дону заведено было, что казаки сообща решали общинные вопросы. И приняв вместе решение, вместе его и выполняли. Казачий круг затем и собирался, чтобы решать основополагающие вопросы хутора или станицы. А когда сейчас решает один, пусть даже и очень большой начальник, а все должны это, не думая, выполнять, такой традиции не было, и я этого не приемлю.

А где Вы учились, Вячеслав Степанович?

Первые 4 класса я закончил на самом дальнем отделении зерносовхоза «Гигант», в 25 км от центральной усадьбы. Затем интернат, такая достаточно распространенная в послевоенное советское время форма обучения: неделя в интернате и на выходной— домой. Так получилось, что у меня заболел отец — послевоенные раны не давали покоя, а старшего брата забрали в армию. Поэтому, закончив 9 классов, я перешел из дневной в вечернюю школу, она тогда называлась школой рабочей молодежи, и поступил на завод сельхозмашиностроения учеником электромонтера.
В 1964г. закончил школу с серебряной медалью. В 1965г. поступил в Ростовский институт сельхозмашиностроения (РИСХМ), в  1970г. закончил его с отличием.
Вообще-то у нас РИСХМ в шутку называли Ростовским институтом самых хороших мальчиков, а факультет наш был СХМ — самых хороших мальчиков, и в институт и на факультет старались попасть девочки, чтобы выйти замуж за этих мальчиков. Самых хороших, разумеется. Я в эту категорию не попал. Женился уже после армии, здесь, в Сибири.

А после института чем занимались?

Сразу же после защиты диплома пошел в армию. Время было такое — после событий на Даманском стране понадобились офицерские кадры. Служил в Новограде-Волынском, в бронетанковых войсках, в должности замкомроты по технической части. В последние месяцы перед демобилизацией исполнял обязанности заместителя командира батальона, там же получил звание старшего лейтенанта, а потом, уже на гражданке, капитана.
В итоге получается: 23 года на Дону, 2 года на Западной Украине. А потом Сибирь…

Как Вы к нам в Сибирь попали?

Дело в том, что в 1969г., еще до армии, я был здесь, проходил преддипломную практику на «Сибсельмаше». Нас тогда несколько человек приехали в Новосибирск. Стоял декабрь. Город был необычайно красив: весь в снегу, в инее. Если бы я приехал, скажем, весной или летом, то, может, и не был бы под таким впечатлением. Ведь Новосибирск не такой зеленый, как Ростов-на-Дону, и, кто знает, может быть, мне не так бы понравился. А здесь я утром вышел из поезда и был просто очарован. Словно в сказке оказался. И когда заканчивал службу, то получил приглашение сюда на работу, в в Институт механизации и электротехники. Тогда Сибирское отделение ВАСХНИЛ только организовалось. Когда ехал, думал: два-три года поработаю и вернусь. Но так получилось, что Сибирь приворожила. Большую часть жизни — вот уже 33 года — живу в Сибири. И Сибирь теперь считаю своей второй родиной. Здесь у меня семья, друзья, коллеги по работе, соратники по борьбе с нынешним антирусским режимом.

Значит, поступили сразу в Сельскохозяйственную академию. А какие научные направления были в сфере Вашей деятельности?

Занимался разработкой технологий и комплексов машин для овощеводства, в том числе и для производства рассады, и для механизации открытого грунта, и для механизации теплиц. А что касается агромостовых систем, то они были впервые в мире практически реализованы сотрудниками нашей лаборатории. В связи с этим хотелось бы помянуть добрым словом инициатора этой идеи в овощеводстве, первого руководителя лаборатории В. С. Сурилова.

А что это за системы?

Представьте себе двухопорный кран, как на разгрузочных площадках складов, только низкий (высота 1–1,5м). Он ходит по направляющим рельсам в теплицах (20–40 теплиц, соединенных одним коридором), и на него навешиваются поочередно машины, необходимые в данный момент. Например, привезли грунт — он грунт этот развозит и выравнивает до 1 см — и это на площади в 500м2. После этого навешивается фреза, которая обрабатывает почву на глубину 12–16см, потом сеялка. Затем, когда растения подросли,— междурядная прополка, полив и т. д. И всем этим комплексом управляет один человек. Один наш такой комплекс до сих пор работает в Барнауле. У японцев такие технологии тоже использовались в то время, только на канатной тяге. Лаборатория уже подошла к тому, чтобы эту систему полностью автоматизировать, в том числе и на компьютерной базе, но здесь пришла перестройка…
Одна из последних наших разработок — это технология производства рассады с использованием эффекта техногенеза — воздействия на корневую систему растения и прикорневой слой почвы орудиями технологического комплекса, дающего возможность управлять развитием растения. Это значит — когда нужно, затормаживать развитие стебля и ускорять рост массы корневой системы. За счет этого ускоряется техническая готовность рассады, повышается ее качество и адаптационные свойства, а в итоге увеличивается урожайность плодов в открытом грунте, количество и качество урожая. Таким образом, получилась очень интересная работа на стыке с биологией. Сейчас коллектив лаборатории завершает разработку мобильного блочно-модульного комплекса для реализации этой идеи в существующих конструкциях теплиц, поскольку агромостовые комплексы для современной России теперь уже совсем неподъемное дело…

А в каком состоянии сейчас находится овощеводство относительно общего уровня сегодняшнего сельского хозяйства?

Если судить относительно всего сельского хозяйства, находящегося сегодня в плачевном состоянии, то ситуация с овощеводством более или менее нормальная.
Уровень производства продукции овощеводства колеблется на уровне предкризисного 1990г. При этом значительная часть производства томатов, перца сладкого, ряда других культур переместилась в частный сектор, а овощеводство в крупных специализированных  и фермерских хозяйствах сейчас— это такие культуры, как капуста, свекла, морковь. Недостаток каких-то овощей компенсируется за счет импорта, в первую очередь, из азиатских республик.
Несмотря на то, что овощеводство — это не основная отрасль, как, например, производство зерна или мяса, она, тем не менее, важна витаминной составляющей— основой бодрости и хорошего здоровья.

Вячеслав Степанович, чем Вы занимаетесь в свободное время?

Мне нравится многое: техника, литература, природа, рыбалка, охота, застолье нормальное и русская песня. У меня очень большой круг интересов, только времени на это почти нет. Дома иронизируют: его в 10 вечера еще нет, а в 7 утра уже нет.

Что любите читать?

Раньше любил фантастику, но это, наверное, свойственно всем инженерным работникам— склад ума такой, что пространственное мышление требует такого рода литературы. Сейчас больше всего интересуют исторические произведения. Поэзию люблю. Пушкин,  Блок, Симонов, Тушнова, другие поэты. В том числе и наши, новосибирские: нравится лирика Николая Красникова и безвременно ушедшей Татьяны Снежиной. Но больше всего люблю  Есенина.

А сами пишете?

В молодости мы все писали, в том числе и я. Сейчас как-то руки не доходят.

Может, что-нибудь вспомните из написанного ранее?

Хорошо, попробую:

Глаза в глаза, а между ними снова
Тоска потерь и расстоянья лет…
А вместо слез— следы дождя косого
Смывают плен несбывшихся надежд.
Бездонных глаз застывшая тревога,
Губ напряженных горестный укор…
А между нами вновь легла дорога
И ВРЕМЯ— наш Судья и Прокурор.
На сколько снова? На год иль на десять?
И долго ль будет горечь память жечь?
Увижу ль вновь? И где весы, что взвесят
Боль лет разлуки, счастье мига встреч.
Смогу ли в дни оставшиеся жизни
Пред Всемогущим замолить грехи,
Что, чувства затаив, как нищий,
Ушел когда-то от борьбы в стихи.
И буду ли оправдан пред тобою
Я в Судный День, когда случайно вновь
На мой Процесс с Величеством Судьбою
Вдруг явятся и ВЕРА и ЛЮБОВЬ?!
Позволит ли Судья до ПРИГОВОРА
Одну хотя бы встречу вновь с тобой?..
Глаза в глаза что б, а взамен укора—
Слезы-НАДЕЖДЫ отблеск золотой!

Что же касается истории, то у меня сформировалось такое понимание, что историческая литература менялась в зависимости от руководителей. Пришли Романовы— перечеркнули историю доромановской Руси, пришла советская власть— практически вычеркнула историю Романовых, новые демократы вычеркнули всю Советскую эпоху. Поэтому я очень осторожно отношусь к историкам, особенно современным. К сожалению, значительная часть сегодняшней литературы очерняет ту великую эпоху, которая вывела Россию в число мировых лидеров. Эпоху, когда мы первыми покорили космос, первыми освоили мирный атом. Победили в самой жестокой войне. А теперь за 15 лет перестройки так низко опустить страну, перечеркнуть ее достижения, такие пасквили писать… Я такую литературу просто не могу читать. Но есть и другие авторы.
Хотелось бы, чтобы мои соотечественники, особенно молодежь, знакомились с книгами и исследованиями, пусть даже и спорными, но важными для поднятия духа и гордости русского народа.

А охота, как у потомка казаков, это, наверное, наследственное?

У меня дед не охотился, наверное, уже по возрасту, но рыбалкой занимался. А отец и рыбалил и охотился. И у нас в семье, да и на отделении, всем мальчишкам нравилось это занятие. Хотя сейчас времени на это очень мало, но раз-два  в году мы выезжаем на открытие охоты. Пару раз на рыбалку стараемся выбраться. Главное на охоте— это общение с природой. А в основе охоты, я думаю, древний инстинкт, тяга, которая свойственна всем мужчинам.
А песни любите только слушать или поете?
Иногда, когда собираемся за праздничным столом, поем. Песнопение— это своеобразный отдых. И говорят, что те, кто поет, больше живут и дольше молодость сохраняют.

А какие песни любите петь?

Наши, советские, русские песни, романсы люблю. Сейчас, например, нравится современная песня-романс, которую у нас в СибИМЭ называют философской, «Берега». Ее Малинин поет. Люблю песни, связанные с походами,— сам в свое время был туристом. Такие как  «Люди идут по свету, Им вроде немного надо». Очень люблю песню студенческой молодости: «Надоело говорить, и спорить, и любить усталые глаза…».
В свое время прошел три студенческие стройки, каждый год досрочно сдавал экзамены и выезжал на «Студенческую целину». Хорошо знаю, что такое общий единый настрой: «Утро начинается с  рассвета, здравствуй, необъятная страна».
Слава богу, что студенческие стройки возрождаются. Ведь это и практика коллективной работы, это совместный отдых, доверительные взаимоотношения. Здесь очень и очень много положительного.

А помимо «Студенческой целины» и Западной Украины, где-нибудь еще довелось побывать?

В советское время была возможность у рядового сотрудника НИИ поездить не только по региону, но и по всей стране. Я и в Ленинграде был в научных институтах, и в Москве, а в1976г. три месяца стажировался в США. Тогда не требовались деньги, нужна была только голова, и чтобы человек был в жизни не пассивный.
А в студенческие годы группа у нас была очень сильная, нас на протяжении 5 лет по итогам года как лучших поощряли поездками. Ездили в свой спортивный лагерь на Черном море, в Геленджике. Выезжали в горы— у нас был свой спортлагерь в Домбае. На практику ездили в Германию.
Когда институт работал по тематике БАМа и Крайнего Севера, то приходилось с командировками выезжать в Иркутск, Нерюнгри, Владивосток, Хабаровск, на Камчатку, в Магадан, Якутск, Норильск и многие-многие другие места страны. Так что любовь к походным  и туристическим песням у меня неспроста появилась.

Беседовал Антон КУЗНЕЦОВ